А.ВЕНЕДИКТОВ – Господин министр, спасибо большое, что вы согласились дать интервью и дать интервью на русском языке. Для вас это трудно или не протокольно?
Э.РИНКЕВИЧС – Я бы хотел сказать, что я говорю и на английском и на русском. Я встречаюсь со своими коллегами – например, вчера встречался с министром иностранных дел Казахстана, то говорили на русском, так что этот язык просто рабочий язык для работы министра иностранных дел, если он его знает. Так что и не трудно и не протокольно, а просто рабочий язык – такой же, как английский.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Недавно была встреча – я ее видел: министр иностранных дел Польши, Германии и России, и они говорили по-английски – такой сюр был для журналистов. А вы сегодня с Лавровым на каком языке беседовали?
Э.РИНКЕВИЧС – Мы говорили на русском языке. В принципе, общаемся с министром иностранных дел России и Беларуси на русском языке. Конечно, когда происходит встреча, например, Россия – НАТО, то рабочий язык для меня английский, чтобы все поняли. Если я встречаюсь с моими литовскими или эстонскими коллегами, то конечно, мы общаемся на английском. Иногда немножко, скажем честно, есть проблема, когда надо переключаться с одного языка на другой: с английского на русский или с русского на английский, потому что многие термины, особенно если обсуждаешь какую-то особую тему, то путается – есть иногда.
А.ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи, затрагивалась ли на вашей встрече с министром Лавровым – в очередной раз, скажу я с тяжелым вздохом – проблема русского языка в Латвии, с учетом голосования парламента на прошлой неделе, который всего с большинством в 2 голоса, по-моему, отклонил предложение, перевести русскоязычные детские садики на латышский язык?
Э.РИНКЕВИЧС – Мы обсуждали весь спектр вопросов, и тот спектр вопросов, который волнует российскую сторону и, конечно, тот спектр вопросов, который волнует латвийскую сторону. Мы специфически не обсуждали вопросы русского языка, скажем так, как вы это поставили. Но, мы, конечно, говорили о проблемах, которые волнуют моего коллегу, российского министра - это не граждане. Обсуждали недавние поправки закона о гражданстве. В принципе, я был несколько удивлен, потому что заявление наших российских коллег было абсолютно противоположным по духу и по фактам тому, что предполагают эти поправки.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Может быть, вы объясните нашим слушателям?
Э.РИНКЕВИЧС – Ну, например, было заявление, что эти поправки, в принципе, еще жестче ограничивают право детей не граждан получить автоматическое гражданство. Наоборот – в принципе, эти поправки дают право одному родителю, когда он идет в загс регистрировать новорожденного ребенка, своим заявлением автоматически зарегистрировать его гражданином Латвии. До этого это была бюрократическая процедура – месяц. Оба родителя должны были согласиться, писать заявление, идти в загс, а потом еще в департамент по гражданству и тому подобное.
Так что, в принципе, эти поправки дают право одному родителю зарегистрировать ребенка не гражданина; или, например, если брак между гражданином Латвии и гражданином Франции или - я не знаю – гражданином любого другого государства - зарегистрировать этого ребенка гражданином Латвийской республики. И власти обязаны автоматически зарегистрировать ребенка, как гражданина Латвийской Республики. Ну, это очевидный факт, что кто-то или не дочитал до конца или не понял юридические тонкости закона или латышский язык. Ну, есть такие вопросы, где мы говорили об этом, тоже говорили по другим вопросам.
В принципе, я должен сказать, что наша встреча была очень хорошая, потому что мы откровенно обменялись мнениями по всем вопросам; высказали и свои озабоченности - у нас есть некоторые озабоченности по тому, как сейчас, скажем, в России относятся к неправительственным организациям. Кстати, это не только такой, философский вопрос, но и у нас есть тоже некоторая практическая озабоченность – это наши латышские общества. Но, договорились работать тоже и по этим вопросам. Так что, я хотел бы сказать, что это был полноценный, и я думаю, очень хороший обмен мнениями по всем вопросам. И, в некотором смысле, тоже очень много стереотипов или мифов есть с обеих сторон, и их надо развеивать. И нас, я думаю, сложилась уже хорошая традиция регулярных встреч - тогда и обсуждаем.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот, давайте поговорим про озабоченности. Мы можем поговорить и про латвийские и про российские озабоченности. Если оставаться пока, временно, в так называемой, гуманитарной сфере или сфере нашего раздельного и общего прошлого - что на ваш взгляд, является нерешаемым при нынешних поколениях политиков или большинства наших стран. Вот, что вы и Лавров не успеете решить до ухода на пенсию? В гуманитарной области.
Э.РИНКЕВИЧС – Знаете, я думаю, что один из вопросов - как мы видим нашу общую историю. Особенно, события в 1940 году. И, я думаю, что – как мы видим результаты Второй мировой войны. Я думаю, что здесь довольно, надо сказать, есть и проблема не только поколений, но есть проблема того, что некоторые вопросы становятся настолько политизированы, что даже, скажем, ребята 17-19 лет уже имеют такие предрассудки по некоторым вопросам историю, что, я думаю, что это будет довольно большая проблема между нашими странами. Мы считаем, что в 1840 году Советский Союз оккупировал Латвию. Мы знаем, что наши российские коллеги, официальная позиция правительства Российской Федерации не такова. Мы создали комиссию историков, мы создали комиссию историков два года назад, и эта комиссия начала работать. Но, она работает по всему спектру вопросов: и вопросы советско-латвийских отношений в 20-е, 30-е годы прошлого века, и вопросы 40-го года будут, и вопросы, конечно, репрессий. Я думаю, что эта работа будет очень долгой. Будут очень жесткие споры на академическом уровне, но, боюсь, что политики пока еще не готовы в России признать факт оккупации. Они боятся, конечно, что это будет таким, скажем, стимулом для некоторых наших коллег – латвийских политиков сразу ставить вопрос компенсации ущерба и тому подобное.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Это мой следующий вопрос. Какова позиция вашего правительства и у вас лично по поводу – ставить вопрос о компенсации?
Э.РИНКЕВИЧС – Я об этом уже неоднократно высказывался. Я считаю, что весь этот спектр вопросов должен решаться академически на уровне российско-латвийской комиссии. Я думаю, что, если бы был очень символичный жест со стороны России – признание оккупации, то и мы должны ответить тем же жестом, признавая, что это очень жесткая и болезненная тема для многих латышей – у нас же в 41, 49 году вывозили семьи в Казахстан, Сибирь. Они там гибли – тысячи людей. Но, все же, если был бы такой обмен символами: признание оккупации и признание того, что закрывается эта страница и мы начинаем новую – я бы считал абсолютно возможным не ставить вопросы компенсации. Я, кстати, не сторонник - скажем так – политизации истории, иногда получаю критику от своих партнеров по коалиции, но я считаю, что этот вопрос очень болезненный, и что мы должны, конечно, очень медленно продвигаться на всех уровнях и говорить об этих вопросах; но говорить очень осторожно, понимая, что есть болезненные моменты.
И, второе: конечно, иногда мы слышим то, что в Латвии чествуется фашизм, результаты Второй мировой войны оспариваются – это абсолютная чушь. Если мы смотрим на те шествия членов Легиона СС которое происходит 16-го марта, то, в принципе, это люди, которые в большей своей части были призваны не добровольно. Даже, если документы, официальные распоряжения говорят, что добровольно, то на деле молодые люди призывались, и это тоже большая трагедия для латышей того времени. Потому что латыши дрались и на стороне Советского Союза и на стороне гитлеровской Германии; и то, что там происходит это просто шествие людей – их тоже становится все меньше и меньше по возрастному признаку, которые смотрят на свою историю – как на довольно трагичную историю.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Правда ли это – я даже не вспомнил и не нашел – мне помнится, что вы как-то сказали или призвали официальных лиц Латвийской республики не участвовать в мероприятиях 16-го марта и 9-го мая?
Э.РИНКЕВИЧС – Да, вы абсолютно правы, потому что я считаю, что мы должны чествовать всех: и солдат латышей, и тех, которые воевали в Первой мировой войне – 11 ноября, когда у нас есть День Лачплесиса – это день, когда в 1919 году латышские и студенты и ополченцы и стрелки воевали против войск белогвардейцев и немцев – там была большая путаница – под руководством графа Бермонта-Авалова; и, которые отстояли, в принципе, независимость Латвии. Я думаю, что это абсолютно адекватная дата и официальным лицам нечего делать и 16-го марта и 9-го мая, потому что мы чествуем окончание Второй мировой войны 8-го мая. У нас есть особая церемония. И мы должны понять, и я надеюсь, что слушатели и в России тоже должны понять, что, когда мы говорим, что окончание Второй мировой войны не принесло независимости Латвии, то это так: мы получили обратно Сталина. Но то, что мы абсолютно ценим ту жертву, которую все народы: и российский, и украинский, и английский, и французский принесли, чтобы принести победу над фашизмом – это абсолютно так. Мы никто в Латвии не заблуждаемся, что, если бы итог Второй мировой войны был бы – победа Гитлера, то независимой Латвии бы не было; и, что латышский народ истреблялся бы так же, как и во время сталинских репрессий. Здесь никто не заблуждается.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Я напоминаю, что в эфире "Эхо Москвы" Эдгарс Ринкевичс - министр иностранных дел Латвии. Поверну немножко разговор, но он тоже опять из истории. Вот, наш слушатель «Кокан» в интернете спрашивает: «Планирует ли Латвия переход с советской ширины железной дороги колеи на европейскую?»
Э.РИНКЕВИЧС – Нет, не планирует. Но, мы вместе с Эстонией и Литвой будем строить железную дорогу Rail Baltica 2 - это будет европейская колея, это будет скоростной поезд, который, я надеюсь, будет через 10-15 лет, соединит Таллин, Ригу, Вильнюс, Варшаву, Берлин, а там уже до Адриатики планы идут, так что будут две колеи. Но мы не планируем всеобъемлющий переход всей латвийской железной дороги на европейскую колею.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Вы же понимаете, что этот вопрос был не только экономический, но и политический – в продолжение того разговора.
Э.РИНКЕВИЧС – И ответ тоже был и политическим и экономическим.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Скажите, пожалуйста, сегодня на встрече с министром российская делегация – насколько я знаю – высказывала такое повышенное удовлетворение, - что обычно от переговоров с латвийской стороной редко можно получить – тем, что вы передали некие документы, связанные с облегчением людей путешествовать или пересекать границу. Не могли бы вы подробнее сказать, что это были за документы, потому что такое удовлетворение российской стороны – оно редко в переговорах с вами, публичное, я бы сказал.
Э.РИНКЕВИЧС – Вы уже знаете больше, чем некоторые мои коллеги, которые не участвовали в переговорах. Но, я должен сказать, что, действительно, сегодня мы завершили процедуры и я официально передал своему российскому коллеге ноту о том, что Латвия завершила все свои внутренние процедуры по ратификации и тоже введению в действие договора Латвийской республикой и Российской Федерацией по упрощению взаимных поездок жителей приграничных территорий. Это касается и жителей приграничных территорий от 30-ти до 50-ти километров – там надо смотреть административные территории в обеих странах. Что это означает – если, люди живут определенное время или декларированы по латвийскому законодательству или прописаны по российскому законодательству на территории в этой зоне, в местном муниципалитете или самоуправлении – то, они имеют право без визы пересекать нашу границу. Это, конечно, не дает право на работу, но это дает право, например, посетить родных, друзей, близких в этой зоне.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Только в этой зоне, господин министр, можно доехать до Риги, потом вернуться…
Э.РИНКЕВИЧС - В принципе, конечно, если вы пересекаете границу, вы можете доехать до Риги, вы можете вернуться. Это касается людей, которые живут в этой зоне. Ну, если рижанин хочет поехать в Москву, например, и не является жителем в той зоне, то он, конечно, пойдет в российское посольство и получит визу.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А, если житель зоны со стороны Латвии пересекает границу, он может доехать до Москвы? В чем смысл этого?
Э.РИНКЕВИЧС – Если житель Латвии захочет доехать до Москвы – он это может делать, но он должен, конечно, соблюдать все то законодательство, те законы, которые существуют в Российской Федерации так же, как и российский гражданин должен соблюдать российские законы. И, если у российского гражданина нет шенгенской визы, то я бы очень не советовал переехать границу, и потом уехать в Литву или Швецию – там могут быть проблемы, потому что этот договор относится только к Латвии и только к ограниченному контингенту людей. Там надо все же, когда будут заполняться списки в самоуправлении – а эта еще работа наших самоуправлений – и, когда люди будут получить вид на путешествия в консульстве, то надо просто спросить консулов, чтобы не натворить какой-то беды, не получить административное или – не дай боже – уголовное взыскание. Так что, сотрудники посольств и Латвии и России и консульств дадут разъяснения по деталям. Но, самое главное, что все процедуры закончились, сейчас еще надо поработать нашим самоуправлениям. Надеюсь, что до конца этого года уже наши граждане и Латвии и России смогут свободно передвигаться – те жители, которые живут в этой зоне.
А.ВЕНЕДИКТОВ – А второй документ?
Э.РИНКЕВИЧС – А второй документ, который мы тоже закончили, ратифицировали, и мы проинформировали наших российских коллег. Это вопрос по недвижимости – это наше посольство для представительских нужд и для представительского нужд и для экономического развития отношений получают дом в Москве, на Арбате.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Рядом с нами.
Э.РИНКЕВИЧС – И мы передаем в аренду землю в Юрмале на 49 лет, права собственности на санаторий «Янтарный берег», который еще Российская Федерация, как Российская Социалистическая Федеративная республика построила в советские годы. И там еще решили некоторые вопросы по строительству в Петербурге, так что, это тоже завершает этап, это тоже упорядочение наших отношений чисто по дипломатически-техническим вопросам.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И еще один вопрос, господин министр. Постоянно сидючи в Москве и получая ленты агентств, и балтийских агентств, и российских агентств, я могу сказать, что не проходит и 10 дней, чтобы агентства не пестрели: «пробка», «фуры на границе»… - вот, с такой периодичностью вспышек чумы и оспы. У нас очень много слушателей-дальнобойщиков, действительно, которые нам звонят и говорят: «Мы не понимаем, почему? Все в порядке: документы в порядке, все обговорено. Обсуждали ли вы с министром эту затянувшуюся болезнь, а, если не обсуждали – то, кто ее лечит?
Э.РИНКЕВИЧС – Знаете, это интересный вопрос, потому что я являюсь тоже и сопредседателем межправительственной комиссии Латвия-Россия. Мой визави в Москве – министр транспорта – мы решили, с латвийской стороны, что министр иностранных дел более подходящая должность, потому что все же комиссия обсуждает весь спектр вопросов. Не только экономических, технических и транспортных, но и гуманитарных и других. И я надеюсь, что в этом году заседание комиссии произойдет в Москве, как это планируется; и тоже этот вопрос будет обсуждаться. Я сам был на границе три-четыре месяца назад, посетил некоторые пункты сам. Я вижу тут две проблемы. Первая чисто техническая – инфраструктура. К сожалению, поток груза, поток транспорта: и автобусов с туристами и легковых машин таков, что та инфраструктура, которую мы даже 10 лет назад построили и с латвийской стороны - кстати, в одном пункте, это абсолютно наши проблемы, в другом я бы хотел видеть взаимодействие с нашими российскими коллегами – она больше не удовлетворяет потребностям сегодняшнего дня. Там очень узкий проезд для машин. Мы можем его расширить. Только что правительство Латвии решило выделить деньги на модернизацию одного из пограничных пунктов. Надеюсь, что к 15-му году строительство завершиться и у нас будет проходная способность лучше. Это первое. Это абсолютно инфраструктура, техника – тут, к сожалению, не могу порадовать, таких скорых успехов не будет. В одном пункте буду работать – я надеюсь, все будет в порядке где-то в два-три года. В других надо будет решать вопрос постепенно.
Второе – это все же синхронизация некоторых процедур. Как мне говорили люди, которые часто ездят, и я тоже говорил с людьми там, на месте, что иногда случается так, что у латвийских пограничников и таможенников надо сдать смену – это где-то на час. Потом начинается то же самое у российских коллег. Это уже на два часа. Почему это нельзя сделать в одно время – это я не знаю. Иногда это делают, иногда не делают. Но, когда у нас разница во времени была два часа – то, вообще, и утром и вечером никто не работал по три часа. Потому что там еще начинались проблемы. Так что, есть и такие вопросы, которые просто, я считаю, люди должны решить не на уровне министров, не на уровне заместителей министров – я думаю это просто надо делать там, на месте; и надо дать полномочия нашим коллегам – начальникам пограничных пунктов, которые все смогли слаженно проработать. Я тоже недавно побывал с визитом в Беларуси. Ехал на машине в Витебск, пересекал латвийско-белорусскую границу, я видел, что там некоторые вопросы отрегулированы немножко лучше. Я думаю, что этот вопрос мы тоже должны обсудить с вашими, с нашими коллегами.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Министр иностранных дел Латвии у нас в эфире. Латвия отказывается от лата и входит в зону евро. И Еврокомиссия, как я понимаю, одобрила этот переход?
Э.РИНКЕВИЧС – Да, сегодня получили сообщение, что комиссия и Центральный банк одобряет это.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Наверное, нескромно будет сказать, что я тоже получил это сообщение, господин министр. Но, однако же там есть замечание, и это замечание касается, хотя и не впрямую, но и России. Еврокомиссия отметила, как негатив, что 49% депозитов – это иностранный капитал. Это негатив для перехода на евро. Мы понимаем, что вы не Кипр, конечно; и мы понимаем, что большая часть этих депозитов – это российские депозиты. Вот, вы будете что-то менять с этим? С возможностью российского капитала быть в Латвии? У меня же вопрос-то в этом. Вы будете менять законодательство, практику?
Э.РИНКЕВИЧС – Вы знаете, я бы не согласился с оценкой – негатив. Это более было отмечено, как фактор риска. И, конечно, когда все видят Кипр, где финансовый сектор, банковский сектор от ВВП не 10-15-20% а в 7-8 раз больше всего ВВП государства, и, когда случается такой финансовый кризис, как в Кипре, который все же влияет и на стабильность Еврозоны и на стабильность экономики и финансов всего Евросоюза – то, конечно, наши коллеги из Центрального банка Европы и из Еврокомиссии жестче смотрят на некоторые вопросы, чем они это делали год-два назад.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И, тогда…?
Э.РИНКЕВИЧС – Мы понимаем эту озабоченность, но вы знаете, у нас был очень большой банковский кризис 8-10-го года, когда один из системных банков – Parex Bank почти утонул – скажем так – под грузом финансовой ответственности, и государство должно было вложить около миллиарда евро для спасения - больше миллиарда евро, скажем так – этого банка, то мы все же просмотрели, НЕРАЗБ. всю нашу законодательную базу, нашу систему надзора. Мы об этом, конечно, проинформировали наших партнеров в Брюсселе, и мы считаем, что та система надзора и контроля адекватна. Кстати, я бы хотел сказать, что это не только российские деньги – это тоже и казахские, узбекские и китайские уже - довольно пестрая картина, но мы тоже будем следить за тем, чтобы этот фактор риска не вырос уже в большую проблему. У нас был урок и мы это осознаем, но мы не можем тоже принять такую ситуацию, где иногда, когда ты обжегся в одном месте – ты уже… или, как говорят, на молоке – и ты уже на воду дуешь. Тут надо быть, конечно, более взвешенным подходом. Мы видим, конечно, то, что мы должны анализировать ситуацию, мы должны смотреть на это не просто «ой, как хорошо – много денег пришло», но тоже на те факторы риска, которые иногда это создает. Поэтому здесь должен быть взвешенный подход.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Господин министр, несколько кратких вопросов в конце. Они такие политические и, может быть, касаются уже Латвии, как члена Евросоюза и НАТО – вот, в этом отношении – с Россией. Скажите, пожалуйста, мы знаем, что Европарламент несколько раз рекомендовал, принимал резолюции о том, что в Европе национальные правительства, Еврокомиссия ввели так называемые «список Магнитского». Какова позиция Латвии в этом вопросе?
Э.РИНКЕВИЧС – Вы знаете, мы обсуждаем этот вопрос, также некоторые другие вопросы, где у нас есть озабоченность – я уже говорил – по неправительственным общественным организациям, некоторым другим вопросам с нашими российскими партнерами и в рамках между Евросоюзом и Россией, и тоже на нашей двусторонней встрече или встречах. И, я бы хотел сказать, что да- то, что случилось с господином Магнитским – это ужасно. Но, пока я все же не думаю, что введение списка, введение санкций – это самый действенный инструмент, чтобы все-таки с российской стороной обсуждать эти вопросы. Я думаю, что мы еще не исчерпали те возможности, которые дает диалог и на высшем уровне между руководителями Евросоюза и Российской Федерацией и на других форматах. Но, я должен сказать, что каждое правительство в Европе должно считаться с общественным мнением, и мы бы хотели видеть, что это дело расследовалось бы абсолютно объективно, адекватно, но, к сожалению, пока мы этого не видим.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Еще один вопрос. Некоторые страны НАТО, и некоторые политики в Латвии - не члены правительство, но, тем не менее – заявляют о том, что Россия является угрозой для Европы. В чем угроза, если она есть – как вам кажется? И можно ли говорить о том, что нынешняя Россия – это угроза? В любом смысле: в экономическом, политическом, в идеологическом, культурологическом.
Э.РИНКЕВИЧС – Вы знаете, один из ваших коллег в Латвии меня прямо спросил, является ли Россия для Латвии угрозой или партнером или что-то другое. Я ответил просто: Россия для Латвии – и я думаю, что для Евросоюза и НАТО – это сосед, во-первых…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, бывает сосед буйный…
Э.РИНКЕВИЧС – Иногда трудный сосед, иногда сосед, с которым надо спорить – но, все же сосед. И у нас, кстати… мы все время забываем о тех очень положительных вещах, где мы очень хорошо сотрудничали. Афганистан, например. Транзит военных и уже не военных грузов из Европы через Россию, через Узбекистан, через страны Центральной Азии в Афганистан и обратно. Мы тоже сегодня обсуждали этот вопрос. Это – где мы хорошо сотрудничаем. Есть, например, очень трудный вопрос по Сирии, где у нас очень жесткие разногласия. Так что, я бы хотел охарактеризовал наши отношения между Евросоюзом и НАТО с одной стороны – и Россией, как, иногда трудные, но все же отношения партнерства по многим вопросам. И, я бы не хотел здесь вешать ярлыки «угроза» - «не угроза». Я думаю, что есть много вопросов, где у нас есть озабоченность – да. Это, например, вопросы безопасности, у нас есть некоторая озабоченность по поводу учений, где мы предложили нашим российским партнерам целый пакет – я здесь говорю не только от имени Латвии, но и тоже от имени НАТО – мер, чтобы повысить уровень доверия. И там, наблюдателей на военные учения и обмен информацией…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Что вам ответили российские политики?
Э.РИНКЕВИЧС – Вопрос обсуждается. Как вы знаете, иногда надо довольно долго обсуждать эти вопросы. Я бы хотел сказать, что я надеюсь, что даже, если у нас есть довольно серьезные разногласия – все же, в конце концов, мы найдем общий язык. А так я считаю, что мы соседи. И не только Латвия и Россия, но и Евросоюз и Россия, и НАТО и Россия. У нас есть много общего. У нас всегда будут разногласия по некоторым вопросам. Старые разногласия где-то пропадут, новые появятся, но, если мы не будем периодически говорить об этих вопросах, то разногласий будет больше, чем взаимопонимания, так что, с соседями надо общаться.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Два вопроса на уточнение очень коротко. Вы говорили об угрозах. Вы обсуждали с господином Лавровым возможную авиационную базу в Беларуси?
Э.РИНКЕВИЧС – Мы не обсуждали на этих переговорах, но этот вопрос, конечно, нас беспокоит, и я думаю, что у нас еще будет возможность обсудить этот вопрос…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Звеном.
Э.РИНКЕВИЧС - … во время этой встречи, у нас есть и другие форматы. Так что, есть вопросы, которые просто не успели обсудить – время истекло.
А.ВЕНЕДИКТОВ – И последний вопрос на уточнение. Вы упомянули Сирию, а известно, что Евросоюз не смог продлить эмбарго на поставки оружия в Сирию из-за разногласия. Какова позиция Латвии, как члена Евросоюза по поводу поставок оружия в Сирию.
Э.РИНКЕВИЧС – Ну, Латвия не будет поставлять оружие в Сирию…
А.ВЕНЕДИКТОВ – Может быть.
Э.РИНКЕВИЧС – Знаете, такое громкое политическое заявления, но я должен сказать, что я бы не хотел согласиться, что мы не смогли продлить эмбарго на поставку. У нас была очень длинная дискуссия на Совете министров иностранных дел Евросоюза две недели назад, и там, конечно, была дилемма, скажем так. С одной стороны, мы видим, что есть очень много стран, которые поставляют оружие Сирии. И, это не способствует урегулированию конфликта. С другой стороны, мы видим, что есть оппозиция, которая тоже очень разношерстная. Там есть такие экстремисты и радикалы, что – боже упаси! И наша позиция по этому вопросу, я считаю, что очень взвешенная. Мы считали, что мы не должны поставлять, как Евросоюз оружия ни кому, мы должны продлит это эмбарго, но мы тоже считаем, что, если за некоторый период времени ситуация не изменится и, если другие будут поставлять оружие, например, и правительству и каким-то оппозиционным группам, то к этому вопросу мы должны были вернуться. Сейчас у нас есть компромиссное решение. Я считаю, хорошее решение, что мы ждем конференцию в Женеве, мы очень надеемся, что это будет процесс, который изменит ход событий в этом государстве.
А.ВЕНЕДИКТОВ – Июль, да – я правильно понял?
Э.РИНКЕВИЧС – В принципе, июнь. Там речь идет о июне, но там возможность двигать…. И, в принципе, тогда мы уже сможем найти такое решение, где больше мы не будем говорить, кому поставлять оружие, а кому не поставлять; или говорить о том, что там уже такая катастрофа, что даже ужас подумать, - а мы будем больше работать над тем, чтобы все же очень долго, медленно, очень болезненно, но все же идти к политическому урегулированию. И, поэтому это решение о том, что возможны поставки индивидуальных стран Евросоюза в Сирию, оружия в Сирию – он, в принципе, откладывается на некоторое время, и мы все будем ждать женевского процесса по Сирии, его – я надеюсь – положительных результатов. Если нет – я боюсь, что тогда динамика в Евросоюзе изменится и наша позиция тоже может измениться, но мы будем довольно взвешены по этому вопросу.
Опубликовано: Радиостанция ''Эхо Москвы'', 05.06.2013