«Возможно, женской руки и не хватало нашим отношениям…» — предполагает новый посол Латвии в Москве
Впервые послом Латвии в России стала представительница слабого пола. Астра Курме в «додипломатической» жизни — специалист по нейрофизиологии. Специально для «Вести Сегодня» она поделилась своими впечатлениями о России.
— Хотелось бы начать с заседания межправительственной комиссии, которое недавно прошло в Москве…
— Оно проходило в очень позитивной атмосфере. Во время заседания комиссии было подписано три документа. Соглашение между правительствами Латвии и России о сотрудничестве в области авиационного поиска и спасения гражданских воздушных судов. Второе — о пунктах пропуска через границу. И меморандум о взаимопонимании по развитию сотрудничества между государственным АО «Государственные дороги Латвии» и Федеральным дорожным агентством министерства транспорта РФ. Обсуждали программу двустороннего экономического сотрудничества в рамках партнерства между ЕС и Россией.
— Как пообщались предприниматели?
— Они удовлетворены, хотя, конечно, можно желать роста объема поставок. Но, как известно, Латвия — небольшой производитель. Мы не можем, например, обеспечить всю Россию нашей селедкой. Недавно к нам обратилась Торговая палата Якутии, которая очень интересуется продуктами из Латвии. Как их туда доставить, я пока не знаю, но возможно, решение найдется.
— Думали ли вы над тем, чтобы организовать бизнес–клуб при посольстве?
— В Москве время от времени происходят какие–то встречи, представитель агентства по инвестициям собирает семинары. Мне трудно сказать, имеет ли смысл собирать всех вместе. Мне кажется, общение по интересам более эффективно. Два раза в месяц у нас что–нибудь происходит — или по теме туризма, или еще что–то. К каждому семинару даем еще консультации по консульским вопросам.
— После визита президента Затлерса в Москву многие ждали, что будет ответный визит. А сейчас между странами отношения похолодали…
— Об официальных визитах речь пока не идет. Общий уровень отношений вырос, потеплел по сравнению с предыдущими годами, но надо достичь уровня более активных экономических отношений. Моя задача — поддержать энтузиазм до момента, когда мы созреем до следующей стадии отношений. Сейчас в стадии подготовки — визит патриарха Кирилла. Должен состояться визит президента Латвии на открытие Олимпийских игр в Сочи.
— Он пообщается с Путиным?
— Подобные вещи невозможно предвидеть заранее. В Сочи планируется большой прием. Вы представляете, сколько там будет первых лиц…
— Какова нынешняя повестка дня в латвийско–российских отношениях?
— Есть несколько вопросов, которые мы хотели бы продвинуть. Это исторические вопросы, архивы, о захоронениях. В разговоре с министром иностранных дел Латвии Ринкевичем министр Лавров пообещал пересмотреть законодательную базу, которая ограничивает доступ к российским архивам. Эта проблема беспокоит не только Латвию. Хотели бы развивать сотрудничество в области образования, науки.
— Но как только звучит слово «оккупация», на этом диалог тормозится.
— Думаю, что мы нашли решение: вопросы, которые касаются оккупации, рассматриваются комиссией историков. Ни одна из сторон не поднимает эту тему в нашем ежедневном общении. Надеюсь, что когда будет доступ к архивам, профессионалы найдут ответы. Ведь Польша и Россия создали подобную комиссию и смогли найти решения по болезненным вопросам.
Между нами есть не только история и политика, торговый оборот — но и теплое человеческое отношение, которое я встречаю при каждой встрече здесь в России.
— А женщине–послу сложнее, чем мужчине–послу? Ведь политика всегда считалась мужским миром…
— Если не стараться быть мужчиной, а пользоваться качествами, которые даны женщине, то можно добиться успеха. Возможно, я смогу вытащить человеческую составляющую из тени политических и экономических отношений. Может быть, как раз женской руки и не хватало в наших отношениях…
— Лично вас что–то связывает с Москвой? В свое время вы собирались поступать в Московский медицинский институт на биофизику, но не сложилось…
— Тогда я старалась получить лучшее образование, которое могла себе представить. Все–таки Москва в то время, да и сейчас, является центром науки и образования. И я всегда помню, что мне в детстве говорил папа: «Никогда не путай коммунизм с русским народом. Это две разные вещи». В молодости я один раз проехала на поезде по маршруту Рига — Воронеж — Тамбов — Пенза — Санкт–Петербург, но этим все и ограничилось.
— Какие у вас впечатления о Москве? Некоторые в метро опасаются заходить…
— Нет, совершенно не страшно. Москва — это огромные возможности. Меня очень удивляет здесь интеллигентность людей — и во время официальных встреч, и неофициальных. И в Санкт–Петербурге на меня производило большое впечатление, на каком уровне люди думают и разговаривают… Может быть, я смотрю на все в слишком позитивном ключе, но у меня так происходит. Недавно меня поразила встреча в МГУ, в Центре Балтистики, я встречалась с деканом филологического факультета Мариной Ремневой. В присутствии таких людей ощущаешь их поле — тяжелое от знания…
Ремнева, будучи маленькой девочкой, жила в Сибири в маленькой деревушке. В 1941 году туда выслали несколько латышских женщин, которые организовали школу. И они раз в неделю провожали детей 15 км, чтобы они не потерялись и не замерзли. Без этих женщин учеба для нее была бы почти невозможна… И вот многие годы спустя Марина открыла Центр Балтистики на филологическом факультете. Она глубоко верила, что не знать и не понимать соседей — это неправильно. И сейчас мы собираем данные, мне тоже хотелось бы узнать продолжение этой потрясающей истории…
— Ощутили ли вы уже разницу менталитетов — европейского или российского? Многие жалуются на российскую специфику: то ничего не происходит, то вдруг быстро…
— В любой большой стране есть бюрократический аппарат, который будет работать медленно. Все равно: в России, или в Италии, или в США. Я заметила сходство со страной, в которой я уже была послом — Италией. Если очень надо — то можно… Главное не стараться решать все вопросы слишком логическим путем. Надо найти человеческие решения. А если только посылать э–мейлы, тогда и отношения приостанавливаются. На формальный подход будет формальный ответ, а на нестандартный — найдутся и небанальные решения.
— Но когда вы представляли Латвию в Европе, то действовали в рамках одного поля, Евросоюза. А тут вы попадаете в страну из другого лагеря…
— Я бы не сказала, что из другого лагеря. В ЕС тоже у каждой страны есть свои приоритеты, и то, что они все входят в Евросоюз, не означает, что они на все согласны. Что касается России, то это европейская страна, по моему мнению. Сложность двусторонних отношений пожалуй, только в том, что здесь все отношения интенсивнее. Если с Италией нам за год надо решить три вопроса, то здесь — тридцать три. А посольство все–таки у нас небольшое — по сравнению с другими странами.
— Вы занимались изучением процессов в человеческом мозгу. Помогает ли это в вашей работе?
— Любой интерес помогает в жизни. Да, может быть, эти знания в нейрофизиологии у меня и не на научном уровне. Но они мне помогают понять, как люди думают. И тогда можно найти контакт там, где на первый взгляд нет точек соприкосновения.
Опубликоавно: ''Вести сегодня'' Nr 1 (4245), 03.01.2014